Книга Отмеченный сигилом  - Дмитрий Миконов

– В самую маковку! Это вы мне здорово подсказали: сразу видно ученого человека… – польстил толстяк, и писарь невольно приосанился. – Они самые, ага. А вот в трактире-то, кого говорите, схоронили?

– Да всех и схоронили, – отозвался писарь, строча пером. – Свиту атамана, смотрителя перемортов местного, трактирщика, еще оборванцев каких-то выносили. Тварь знатно порезвилась.

– Это та, которую монахи за хвост вытащили?

– Тьфу! Дурак ты, Гуз. Про которую говоришь – это кос-те-ед. Понял?

– Да, ваша светлость. И что, совсем-совсем никто не выжил?

– Совсем-совсем, – передразнил его писарь. – Только нежить и ушла назло монахам и этим… серьезным, из столицы. – Тут он понял, что сболтнул лишнего, и разозлился: – Что санданирцам нужно было от Трустино? Отвечай!

– Не знаю, ваша светлость. Помню только, что ругались сильно не по-нашенски… с вашуйской присказкой!

– Во дела! – выдохнул писарь. – Такие и переворот устроить могут. Ин-тер-вен-ция, почитай! Да тут надбавкой к жалованью пахнет…

Неожиданно из недр разгромленного трактира зычно позвали:

– Писарь! Писаря сюда, живо!

– Так, паря… Стой здесь и никуда не ходи, – приказал парень и бегом кинулся на клич.

Толстяк проводил его взглядом, хитро улыбнулся и что есть мочи рванул в противоположную сторону.

В трактире присутствовал взбудораженный районный смотритель, служитель Единой Церкви, монах в перепачканной серой рясе и статная блондинка, неожиданно для всех прибывшая на место происшествия во главе отряда конников в остроконечных шлемах и с зачехленными клевцами наперевес. Писарь краем уха услышал, что гости из самой столицы, с незапланированной проверкой. Судя по тому, какими глазами на них смотрело местное начальство, так оно и было.

Старательно обходя обугленные дыры в полу, парень прокрался за спину местного начальника и, взяв перо на изготовку, постарался сделаться незаметным.

– Если вы, уважаемый, являетесь представителем Собора Воритара в Атрели, как утверждаете, то извольте прояснить – с какой это радости живорезы хозяйничают в городе? – сурово поинтересовалась девица у угрюмого монаха.

Писарь для себя отметил, что серый оказался весьма раздосадован внезапным появлением белокурой особы.

– Никаким образом сущности Шуйтара не имеют власти в лесной столице. Уверяю вас, достопочтимая госпожа Гилота, – принялся отнекиваться монах, глядя на нее исподлобья. – Пытлинки вообще к городскому округу не относятся, так, сброд всякий самовольно проживает… И вынужден заметить, что вовсе не исчадия Шуйтара, зовущиеся живорезами, причастны к учиненной здесь бойне.

– А кто тогда? Неужели Собор оказался настолько близорук, что пропустил в город погонщика ведьм или того хуже – кого-то из бунтовщиков?!

Монах скорчил кислую мину:

– Ведьмы в наших краях встречаются довольно редко, а появляющихся мятежников успешно выводят на чистую воду ваши коллеги из тайной канцелярии. Дело не в этом. Мы считаем… – монах понизил голос, – что в питейной случился своего рода… прорыв.

– Прорыв чего?

– Шуйтара как явления доселе не изученного, но представляющего опасность. Очень мало фактов, по сути – прецедент, не имеющей аналогов в летописях Собора. По крайней мере, мне не доводилось слышать о таком ранее.

– Вам не доводилось – так спросите еще кого-нибудь! – довольно грубо посоветовала Гилота. – Эту сущность удалось уничтожить или изгнать обратно?

– Я уже отправил гонца в Собор к патриарху с полным описанием ситуации… А что касается существа, скорее всего, на Континент проник один из принципалов Зеркального мира… своего рода могущественный демон. Мои люди ищут его и, надеюсь, обнаружат в самое ближайшее время.

– Так чего же вы тогда стоите тут?! Идите и делайте все возможное! И не сомневайтесь, о вашей нерасторопности будет по всем правилам доложено графу Дейрио.

Едва кивнув девице, монах развернулся на каблуках и почти бегом покинул питейную. Дождавшись, когда серая ряса исчезнет в дверном проеме, представитель Единой Церкви, покосившись на смотрителя, осторожно заявил:

– Графу не с руки наших э-э-э… коллег из Собора к ответу призывать.

– Это почему еще?

– А вы сами у него спросите. Да только в последнее время истинно верующим и приходам Единой Церкви тяжело приходится. Склоняют э-э-э… наши братья, кордов пламени очищающему моленья воздавать, а вовсе не во славу Единого Отражения и посланного небом правителя нашего, великого императора Хелия.

– Так, так… – поощрила Гилота церковника. Она расхаживала из угла в угол, сцепив за спиной руки и плотоядно поглядывая на смотрителя, который сейчас как раз олицетворял власти. Писарь с тоской подумал, что со всей этой кутерьмой вряд ли в ближайшее время дождется благодарности от начальства.

Не до того всем будет, как бы вообще головы не полетели!

– Желаю донести до вашего сведения, достопочтимая госпожа, что многие директивы из столицы от святого престола и кардинала Винзетто – попросту игнорируются местными атаманами при полном попустительстве со стороны Безземельного графа. – Служитель церкви склонил голову к плечу, будто обозначая собственное бессилие, и развел руками. – Если вы соблаговолите проследовать в наше представительство, я подробнейшим образом ознакомлю тайную канцелярию со всеми вопиющими фактами, скрупулезно мной зафиксированными в самом что ни есть установленном порядке.

– Тогда не будем терять время! – приказала блондинка и ткнула пальцем в посеревшего лицом графского представителя: – Поедете с нами. Как ответственное лицо!

Писарь решился на вдох, лишь когда остался в одиночестве. Выработанная годами привычка не мозолить глаза начальству помогла и на этот раз. Про него все забыли. Но что же делать?! Куда бежать и кого предупреждать в первую очередь?!

Если собственное районное начальство – проку с того? Они спасибо скажут, по плечу хлопнут и скажут, что писарь молодец. А сами – напрямки графа Дейрио предупреждать о белокурой бестии и вероломном церковнике. Граф-то тот еще хитрец, выкрутится, а лавры опять другим достанутся.

А что если напрямки к графу рвануть?! Прям как есть заявиться и рассказать, что вопросы щекотливые к нему имеются от барышни пришлой. И разговор прям слово в слово передать, как по бумажному росчерку пера! Граф непременно обрадуется, подивится его мастерству запоминания и кошель тут же с пояса снимет и прям в руки бросит… нет, два кошеля!

Но… опять же каверза может быть. А вдруг охрана не пропустит? Точно, не пропустит. Сначала выведают, зачем пришел, а потом скажут подождать, а сами доложат. И те два кошеля тогда им, прохвостам, задарма достанутся… А если граф на три кошеля расщедрится?!

Что же делать, как поступить?..

Внезапно прямо под ногами писаря разверзлась земля. Тонюсенько ойкнув, парень подпрыгнул, как никогда не умел, и забился под ближайший стол.